Снова ноябрь, по-московски сырой и гриппозный,
Липкие вьюги и дождь ледяной во дворе.
Чувство стыда появилось сравнительно поздно,
В Греции древней, на хмурой троянской заре.
Неотомщенной обиды оно не простит нам,
И милосердия тоже оно не простит:
Стать победителем, кровь проливая, не стыдно, —
Стать побежденным — вот это действительно стыд.
Попеременно, то слабость являя, то силу,
По лабиринту уводит непрочная нить.
В смертном бою наплевать на ахейцев Ахиллу,
Но за Патрокла не может он не отомстить.
Вечно сражаясь с людскою натурою дикой,
Кверху побеги зеленые тянет лоза.
В царстве теней нелегко будет, верно, Эдипу:
Как на родителей сможет поднять он глаза?
Стала сложнее со временем эта картина.
Вот и мои на исходе сегодня года.
Так почему же оно на меня накатило,
Невыносимое, жгучее чувство стыда?
Стыд за мученья моих опозоренных предков,
Стыд, что по жизни не лучшею шел из дорог.
Стыд потому, что обманывал близких нередко,
А не обманывать тоже как будто не мог.
Стыд за народ мой, привыкший к порядкам острожным,
Стыд за желание новому верить царю,
Стыд за молчание и за того, кто, возможно,
Не понимает, о чем я сейчас говорю.

2004